Агузарова по-своему объясняла все, что произошло в Америке. Когда журналисты спрашивали, не было ли у нее ощущения, что она оторвалась от «русского духа», Жанна отвечала в свойственной ей манере: «Я сама «русский дух». Я несу его везде, где я есть… Я же уехала из-за любви. Занималась музыкой, делала карьеру… А потом человек, с которым я уехала в Америку, сказал, что рок-н-ролла больше нет. И что он видит меня своей женой и матерью его детей, а вовсе не на рок-н-ролльной сцене. «Достаточно ты уже блистала, твое имя есть во всех рок-энциклопедиях. Хватит». Я выбрала рок-н-ролл и сбежала от него… Но я люблю его до сих пор, и он меня. Хотя у меня еще и любовники есть в разных странах…»

Муж Жанны и правда исчез таинственным образом. Его личность – еще одна неизвестная страничка в ее биографии. Кто он такой, толком никто не знает. «Толстый мужчина высокого роста, занимающийся административной работой» – вот все, что о нем знают бывшие музыканты «Браво». Возможно, что и он не смог выдержать взрывного характера «первой леди рок-н-ролла», которая постоянно устраивала семейные сцены на публике: дико вопила, метала в «обидчика» все, что попадало под руку.

«Страна равных возможностей» встретила Жанну без восторга. Конечно, она не влачила жалкого существования, но о восторженных стадионах и рукоплескающих огромных концертных залах пришлось забыть. Вначале она училась на двух «учебах» и работала на двух работах одновременно. Пришлось серьезно углубиться в изучение языка в школе Беверли-Хиллз, в актерской школе избавляться от русского акцента. В это время Жанна трудилась в независимой корпорации AS G Music, а три дня в неделю с 9 вечера до 3–4 часов утра – в кабаре. Народную песенку «Мурка» исполнять ей не доверили. Ее просили исполнять «Верю я», «Ленинградский рок-н-ролл», «Старый отель», «Чудесная страна», «Лаванда», «Знаю, милый», «Тюльпаны», «Море, море», «Черный кот». Жанна пела итальянские, американские, испанские песни.

Агузарову также приглашали в небольшие лос-анджелесские клубы и рестораны, где ее успех отнюдь не был столь грандиозным, как на родине. Жанна вынужденно закончила курсы ди-джеев, а также, по слухам, которых она не отрицает, работала водителем. Впрочем, Агузарова довольно разноплановый человек. Она не только певица, но и текстовик, имидж-стилист, продюсер, композитор, аранжировщик, а главное – она никогда не впадает в уныние и умеет находить свою нишу. Жанна собрала коллектив андеграундного характера, который носил название, созвучное с псевдонимом певицы. Смена имени – это так в духе Агузаровой. Она обычно искала что-то полезное в русско-американском словарике, и однажды Музы из Манхэттена снизошли и дали новое сценическое имя – «Найнтин Найтис». Оно звучно на всех языках, лаконично и нежно. Певица заполнила бумаги, заплатила 6 или 7 долларов и получила водительское удостоверение личности на имя Найнтин Найтис. Американская «реинкарнация» Жанны сделала из нее мадемуазель «Девяносто Девяностых», но новая фамилия ничего не изменила в ее жизни.

Как говорит она сама, ее команда представляла собой «любопытный набор». У нее свой подход и свои требования к музыкантам: барабанщик обязательно должен был быть азиатом, неважно, китайцем, корейцем или японцем, гитарист – непременно американский индеец, плюс испанец, плюс мексиканец и русская певица. В отличие от такого названия, как «Браво», имя «Найнтин Найтис» не начало работать так быстро. Прошло 6 лет, но Жанна не стала звездой ни в Америке, ни в мире. Но по-прежнему не изменила одному из своих главных девизов – «Никогда не повторяйся. Жизнь есть, она дана, и надо постоянно испытывать новые ощущения».

Жанна попробовала даже создать театр в стиле кабуки. Для Агузаровой-европейки это почти авангардное действие в костюмах и масках в сопровождении современной авторской музыки. Наставником в кабуки стал барабанщик ее группы – японец Макота. А еще Жанна собирала материал для будущей книги, в которой она обещала рассказать о себе всё-всё. Например, о таком неизвестном факте из ее биографии, как ухаживание американского плейбоя Микки Рурка. Герой «Девяти с половиной недель», оказывается, пытался затащить Жанну в постель, но она оказалась девушкой строгих нравов и дала ему от ворот поворот. Агузарова обещает, что подобных откровений будет в книге (если она увидит свет) немало.

Снявший ее в «Ассе» Сергей Соловьев, встретив Жанну через несколько лет в Штатах, был поражен: «Это был другой человек. Столь же отдельный, забавный, театрально выразительный, но – искусственный от пяток и до кончиков волос. Не Жанна, а статуя Жанны. Кукла. Вроде все то же: неплохо, музыкально, забавно, талантливо, но вместо искренности – деланность, кукольность, муляж. Собственный, не чужой, не ворованный, но – муляж, воспоминания о себе самой. И мне стало необыкновенно жаль той Жанны, которую я поздравлял в 84-м, у “Туриста”».

Но из этого «муляжа» рвался все тот же неповторимый звонкий голос, который невозможно было забыть. Не держали на нее обиды и музыканты «Браво». Перед предстоящим туром по Израилю (1993) Евгений Хавтан пригласил Жанну выступить с ними. Она согласилась.

Потом были поездки по России – колоссальный успех, большие площадки, дворцы спорта. Евгений убеждал Агузарову, что «в Америке ей делать нечего. Аудитория ресторанов не сравнится со стадионом. Хотя она может петь где угодно – лишь бы видны были глаза». Но Жанна вернулась в США. В 1993 году на General Records вышел альбом ранних вещей «Жанна Агузарова и «Браво» 1983–1988». А в Америке в том же году она записала с Василием Шумовым (группа «Центр») интереснейший авангардно-экспериментаторский альбом, известный в России как «Тектоника»: своим звонким, почти «пионерским» голосом Жанна исполняет абсурдистские песни Шумова («Мальчик в теннисных туфлях», «Чтение в транспорте», «Цифры» и др.) на фоне электронных аранжировок.

От абсурдистских песен до абсурдных выходок было совсем недалеко. Жанна и так постоянно жила в каком-то придуманном ею мире, который, по ее представлениям, прекрасно вписывался в мир настоящий. Когда она в 1996 году вернулась в Россию для участия в гастролях «Браво», ее узнавали только по голосу. Театр кабуки со своими гротескными масками бледнел перед макияжем Агузаровой, известные кутюрье удивленно посматривали на ее «прикид», журналисты не могли отличить в словах Жанны фантазии от действительности, но… Но голосу были все так же присущи необыкновенная раскованность, открытость, искренность.

Жанна поначалу продолжала «электронно-трансовую» линию творчества, выступая в основном по клубам и устраивая вычурные перформансы. Ее имидж теперь отличается еще большей эксцентричностью – невероятные, на грани «высокохудожественного китча» костюмы и головные уборы, «странная», отстраненно-эпатажная манера поведения на сцене, в жизни, в общении с прессой. Певица решила предстать не то в роли инопланетянки, не то человека из будущего. Даже люди, которых она сама называет близкими, терялись от ее поступков. Хавтан, который всегда был уверен в Жанне, до сих пор не может простить ей срыва большого гастрольного тура (хотя в дружеской помощи по-прежнему не отказывает). Напомним, что Жанна в последний момент отказалась принять участие в юбилейных концертах «Браво», хотя билеты были проданы, в том числе и «на Агузарову».

Кто-то уверяет, что не следует в странном поведении певицы искать какой-то подтекст. Мол, все очень просто – это наркотики, крышу снесло давно и навсегда. Тем не менее большинство знающих Жанну говорят, что это все-таки не так. Да и сама «инопланетянка» уверяет: «Я не пью, не курю и не ем животных. Я проповедую здоровый образ жизни! В мире так много хорошего, ради чего стоит жить и творить на этой планете!» Возможно, Жанна действительно всего лишь играет, но от такого перевоплощения бросает в дрожь. Эпатаж везде и во всем. Все, кто хотя бы раз видел певицу по телевизору или на концерте, не задумываясь, опишут стиль ее одежды с использованием эпитетов, подобных словам «вычурный» и «сумасшедший». И лишь «посвященные» увидят в этом ключ, «открывающий» сознание масс для дальнейшего воздействия. Рецепт один – рассматривать все эти платформы и диковинные пояса, прозрачные платья, «боевую раскраску» и тому подобное лишь как бутафорию, клоунский костюм. Рассматривая детали, надо легонько посмеиваться и просто слушать Жанну.